Вампирша с шумом выпустила воздух из легких и шагнула ко мне, вскидывая руку.

— Ударишь? — я напряглась, но и не подумала отступать. — Ну, давай! Только что скажет на это твой Хозяин?

— Ударю… — Аррия неожиданно вновь стала бесстрастной и что-то мне не понравилась ее улыбочка. — Только другим способом.

Я настороженно смотрела на нее, не решаясь задать вопрос, ответ на который мне явно не понравится.

— Думаешь, я не заметила, каким взглядом ты смотрела на того Воина? — губы Аррии издевательски скривились. — Как думаешь, что сделает с ним Аттий, когда узнает об этом?

— Нет! — вырвалось у меня прежде, чем я успела подумать.

— Значит, точно! — с торжеством воскликнула вампирша и я с досадой закусила губу.

Проклятье! Я же сама себя выдала!

— Я попрошу Хозяина отдать его мне, — проворковала Аррия. — И поверь, твой красавчик станет молить о смерти.

— Нет! — горло будто сдавила цепкая рука. — Пожалуйста, не надо!

Сейчас я готова была умолять эту безжалостную тварь, унижаться перед ней, лишь бы не исполнила угрозы.

Она упивалась моими эмоциями, глядя с мрачным торжеством.

— Ну а сейчас пойду, пожалуй, проведаю моего старого знакомого, — ухмыльнулась Аррия.

— Не трогай Асдуса! — беспомощно крикнула ей вслед.

Ответом меня не удостоили.

Я до крови впилась ногтями в собственные ладони. Остается надеяться, что демон сразу оставит смертную оболочку и лишит эту стерву удовольствия мучить его. Пусть даже вряд ли она решится нанести ему серьезный вред, памятуя о клятве Домития, но от нее всего можно ожидать. Если еще и Моль подключится…

Я тяжело вздохнула и снова села на кровать. Глухо охнула, когда голова вдруг закружилась, а камера стала меняться на другую — с лучшим убранством и открытыми дверями. Что происходит? Уже проваливаясь в непонятное состояние между сном и явью, я ощутила, как становлюсь другим существом, находящимся сейчас в таком же положении, как и я. Пленником, оказавшимся во власти того, кто желает сделать с ним самые возмутительные вещи…

Я ощущал приближение вечера каждой клеточкой своего тела, наполняющегося силой и мощью. Ко мне давно никто уже не пытался подходить. Слышал иногда взволнованный шепоток со стороны общего помещения. Ощущал недоуменные встревоженные взгляды. Улавливал путаные мысли. Они не понимали, что я такое. Боялись на уровне инстинкта. И непонимание лишь усиливало страх. Ближе к вечеру слуга принес еду, к которой я не притронулся. Скоро получу ту пищу, что действительно мне нужна, а пока можно и потерпеть.

Когда, наконец, за мной явились и повели куда-то, сопротивляться не стал. Чувствовал, как сердце колотится чуть сильнее обычного в предвкушении решающей минуты. С трудом сдерживал кривую усмешку, но понимал, как странно она будет выглядеть. И все же, когда меня привели в подземную комнату, наполненную различными приспособлениями, которые наверняка придумал самый извращенный разум, в груди шевельнулось что-то вроде смутного страха. Я вдруг представил, что было бы, не питай мои вены вампирская кровь. И что пришлось бы пережить беспомощному человеку во власти того, кто не знает жалости и пощады.

Образы, которые я улавливал в течение дня в разуме других парней, слишком живо вставали перед глазами. То, что заставлял их делать этот извращенец, наполняло душу мало свойственными мне эмоциями. Впервые я испытывал к кому-то сочувствие, а к кому-то негодование из-за его поступков. Может, из-за того, что сам легко мог оказаться на месте кого-то из этих красивых пустоголовых мальчиков. У каждого из них была своя судьба, прежде чем попасть сюда, но одно у них было общее — они оказались никому не нужны или стали разменной монетой. Кроме внешности, у этих несчастных не было ничего.

Я не стал сопротивляться, когда меня заставили раздеться донага, оставив лишь золотой ошейник, и привязали к странному приспособлению. Чему-то вроде перекладины, вертящейся в разные стороны, к которой кандалами приковали мои разведенные руки и ноги. Явно привычный к такому зрелищу слуга окинул меня равнодушным взглядом и ушел, оставляя в полном одиночестве.

Факелы на стенах отбрасывали огненные сполохи на убранство этой комнаты для извращенных утех. Я прекрасно понимал, зачем все это делают со мной. Дают возможность страху полностью овладеть мною. Ощутить собственную беспомощность. Понимание того, что я никто и ничто, полностью завишу от того, кто купил меня, стал моим хозяином.

Не знаю, что чувствовал бы, если бы не был уверен, что в любой момент могу разорвать сковывающие меня цепи. Возможно, им бы удалось достигнуть цели. Но сейчас я просто ждал, обещая себе, что однажды этот извращенец получит за все сполна. За каждую слезинку, пролитую здесь моими предшественниками, за каждые крик и мольбу, которыми упивались, как божественной музыкой.

Лорд Варден появился лишь через час, одетый в роскошный, безукоризненного покроя костюм, расшитый золотыми нитями. Он словно и видом своим старался показать разницу между нами. Повелитель и раб. Только вот очень скоро роли изменятся. Я молча смотрел на него ничего не выражающим взглядом. Похоже, это удивило его. Ожидал возмущения, мольбы, криков, да чего угодно, только не холодного равнодушия. И это немного выбило его из колеи.

Мужчина приблизился ко мне и застыл в полушаге, не сводя с меня изучающего взгляда.

— А ты занятный мальчишка!

Я не ответил и ему стало не по себе под моим взглядом. Читая его разбегающиеся мысли, я с удовлетворением отметил, что он выбит из колеи. Но быстро собрался и протянул руку к моему лицу. Слегка провел по щеке, а потом резко схватил за подбородок — явно стараясь сделать как можно больнее. Я не смог сдержать тени неудовольствия, промелькнувшей на лице. И он удовлетворенно улыбнулся.

— Ты самое красивое существо, какое я только видел в жизни, — проговорил он едва различимым шепотом. — Но почему-то от тебя мороз по коже, словно от чего-то неживого.

— У тебя хорошая интуиция, — так же тихо отозвался я.

Он недоуменно нахмурился, но потом его губы скривились в высокомерной гримасе. Отпустив мой подбородок, лорд Варден отошел к столику, заставленному различными приспособлениями, явно призванными причинять боль. Взял небольшой изящный хлыст и снова вернулся ко мне, демонстративно поигрывая им.

— Ты должен научиться нескольким правилам, мальчик.

Я медленно разминал пальцы, раздумывая, не пора ли заканчивать с этой игрой. Но стало интересно, что же он скажет дальше, и решил подождать.

— Каким же? — спросил чуть насмешливо.

И он уловил эту насмешку, губы недовольно поджались.

— Во-первых, ты не должен говорить со мной непочтительно. Так, как делаешь это сейчас. Ко мне нужно обращаться на «вы» и называть меня «мой повелитель». Во-вторых, каждое мое слово теперь станет для тебя законом…

Я запрокинул голову и расхохотался. Тут же грудь обожгло болью и я дернулся. Смех застрял в горле и я сузил глаза, уставившись на мужчину. Тот торжествующе улыбался, но эта улыбка медленно гасла по мере того, как он смотрел на прорезавший мою кожу след от удара. Я невольно хмыкнул, понимая, как странно это наверняка смотрится. Моя кровь. Не красная, как у обычных людей, а угольно-черная. И то, что рана затягивается на глазах.

Лорд Варден издал глухой вскрик и отступил на несколько шагов, продолжая судорожно сжимать хлыст.

— Что ты такое? — сипло выдохнул, снова поднимая взгляд к моему лицу.

— Начнем с нескольких правил, — копируя его тон, издевательски сказал я, заставляя кандалы на моих руках и ногах спасть с моего тела. Демонстративно потянулся, разминая мышцы и совершенно не стесняясь собственной наготы. Одним движением сорвал с шеи ненавистный ошейник. — Ко мне ты будешь обращаться на «вы» и называть меня «мой повелитель». Каждое мое слово отныне станет для тебя законом, — продолжал издеваться я, повторяя его собственные слова.